Белорусский набат - Страница 73

– На твое усмотрение.

– Я его медкарту не видел. Те сердечные приступы, про которые говорили, натурально были или он придуривался?

Генерал, всю жизнь кочующий из одного кабинета в другой и постепенно наживающий геморрой от долгого сидения за столом, задумался. Оперативными разработками он никогда не занимался, и первый же конкретный вопрос профессионала поставил Чаплина в тупик.

– Это обязательно знать?

– Если тебе плевать на результаты вскрытия, то нет.

– Разумеется, мне не плевать…

– Ладно, не забивай себе голову. Сами узнаем и оформим в лучшем виде. Стульчак всегда любил в баньке с девочками попариться. Вот там-то его и прихватит.

– Следов от укола заметно не будет? – деловито поинтересовался генерал.

Майор с жалостью посмотрел на Чаплина, как смотрит родитель на свое недалекое, сказавшее очередную глупость малолетнее чадо. Только малолетке еще можно что-то простить, принимая во внимание возраст, а вот генералу, готовящемуся в скором времени отмечать пятидесятилетие, нет.

Так что жалость во взгляде майора была смешана с изрядной толикой презрения по отношению к воинствующему скудоумию собеседника.

– Витя, у тебя представления полувековой давности. Иглами уже давно никто не пользуется. Я тебя просвещу, так уж и быть. А то ляпнешь чего, не подумав, потом стыдно будет… – никакого уважения к генералу ликвидатор не испытывал. – Существуют примитивные и действенные технологии. К примеру, вытяжка из тиса ягодного. Как она приготавливается, тебе знать не надо. А работает лучше любой сложной химии. И не определяется никакими токсикологическими экспертизами, так как человечек помирает через месяц-другой после проведения определенного курса. При этом объект ходит по врачам, жалуется… Все обыденно и подозрений не вызывает. Болел, болел и помер.

– Понял.

– Вот и славно. Теперь об оплате.

– Пятьсот тысяч на любой указанный счет, – быстро сказал Чаплин.

– Годится. Только соточку наличными и вперед. Мне надо ребятам проплатить, кто информацию добывать станет.

– Мне надо два-три дня, чтобы собрать такую сумму.

– Вот через два-три дня и приступим. Сам сказал, что не горит…

– Я и не спорю.

– Твои подельники в курсе, к кому ты обратился?

– Обижаешь!

– Ясно. Вопрос снят. Может, и жену его до кучи сделаем, а? Оптовым клиентам скидка, – хохотнул отставной майор.

– Не надо, – сморщился Чаплин. – Она нам не мешает. А вони будет выше крыши.

– Ну, смотри сам. Мое дело – предложить.

– Тебя обратно-то не тянет? – неожиданно спросил генерал.

Майор посмотрел на него грустными глазами.

– А ты что, место мне предложить хочешь? Киллер на официальной ставке? Нет, Витюша, поздно уже… Твой заказ выполню – и на покой. Грехи замаливать…

– Да брось ты! Не стоят они того, чтоб душу травить…

– Может, и так, – согласился киллер, на счету которого было сто сорок семь трупов. Сто сорок один по роду службы, а остальные за деньги.

Экс-мэр Санкт-Петербурга должен был стать сто сорок восьмым.

***

Владислав вытащил из полиэтиленового пакета очередной кусок парной говядины и скормил его радостно виляющему хвостом псу.

Служба охраны строительного объекта насчитывала две единицы личного состава. Сторожа, перманентно пребывающего где-то посередке между состояниями «пьяный» и «сильно пьяный», и лохматой дворняги, в чьем роду причудливо переплелись кавказские и восточноевропейские овчарки, доги, ротвейлеры, ньюфаундленды и эрдельтерьеры.

Собак, да и животных в целом Рокотов очень любил, и они платили ему той же монетой. По крайней мере, у него в жизни не было с ними ни одного конфликта. Даже злющие цепные псы почему-то проникались к Владу доверием и позволяли ему беспрепятственно бродить по охраняемым территориям.

Мохнатый друг человека дожевал мясо и преданно уставился на биолога.

– Не переешь? – тихо спросил Рокотов. Пес фыркнул. Мол, не беспокойся.

– Ну бери, – из пакета появился предпоследний кусок говядины.

Четвероногий сторож ел не спеша, зажав мясо в передних лапах и отрывая от него куски боковыми зубами. При этом он исподлобья поглядывал на сидящего перед ним на перевернутом ящике неожиданного кормильца.

Влад на секунду включил подсветку хронометра.

Без десяти пять.

Город был погружен во тьму. Лишь иногда по проспекту проносились редкие в этот предутренний час машины. Перед зданием Дома Правительства прохаживался охранник, вышедший, видимо, подышать свежим воздухом. Тишина нарушалась только поскрипыванием сочленений крана и шелестом плохо закрепленного полиэтилена, которым были затянуты окна первого этажа недостроенного дома.

С самого вечера небо было затянуто низкими серыми тучами. С минуты на минуту должен был пролиться дождик.

– Все? – шепотом спросил Влад у поднявшего морду пса. – Тогда держи последний…

Свернутый мешок, в котором четверть часа назад томились полтора килограмма парного мяса, отправился в мусорный контейнер.

Двортерьер доел свой королевский завтрак, срыгнул и сыто отвалился на бок. На ближайшие сутки о службе он вспоминать не собирался.

Без него справятся.

Рокотов почесал за ухом у неспособного к активным действиям пса и направился в глубь площадки. Трехцветный лохматый сторож вяло поднял голову, убедился, что из еды больше ничего нет, и прикрыл глаза. У него даже не было сил доползти до своей будки.

Биолог взобрался по лесам на третий этаж и устроился позади огромной кучи стекловаты. Сквозь пустой оконный проем просматривалась добрая половина площади вплоть до угла Дома Правительства. И, главное, Владислав прекрасно видел то место, откуда открывалась прямая траектория к месту, где по всем его расчетам должен был расположиться оратор.